Союз искусства и науки
Преподаватели экономического факультета СГУ сразу заметили в первом наборе студентов Валентину Жиделеву. Уже на третьем курсе появились ее первые доклады на научных конференциях. А сегодня ее имя можно увидеть на двери кабинета декана…
— Слышала, что ваши труды высоко ценятся на Западе.
— Ну это, конечно, громко сказано. Просто когда в начале девяностых годов появилась возможность выезжать за границу, обмениваться преподавателями и студентами, мы стали налаживать контакты с зарубежными университетами, участвовать в международных конгрессах. Естественно, какие-то мои работы там публиковались. И вдруг в 97-м году я получила уведомления, что на основании тех трудов, которые были опубликованы на Западе, меня избрали членом американской академии наук.
— Анализируя опыт всех зарубежных поездок, что самое важное вы вынесли для себя лично?
— Главное, что я поняла — уровень мой и моих коллег как преподавателей профессионалов в своей области ничуть не уступает уровню тех людей, с которыми я там общалась. А на конгрессы приезжает ведущая профессура со всего мира. Единственный барьер, который там возникает, - языковой. Но в этом плане мы стараемся совершенствоваться.
— Российскому преподавателю вуза есть чему позавидовать в зарубежных учебных заведениях?
— У нас, конечно, больше учебная нагрузка. Там количество часов, которые преподаватель должен начитать за год, меньше раза в три. В Европе это позволяет ему вести активные научные исследования. В Америке — работать консультантом в различных фирмах, т.е. совершенствовать свои знания на практике.
— А чему могут позавидовать наши студенты?
Только материально-технической оснащенности. Что же касается профессионального образования, то наша программа полностью соответствует международному уровню. Еще мне импонирует в западной системе образования то, что студент там имеет больше самостоятельности. То есть он сам решает, на какие дисциплины обратить более пристальное внимание, какое у него будет расписание занятий. Как ему найти того или иного преподавателя для сдачи экзамена. У нас все-таки нет стимула себя реализовать, найти. Мы ведем студента за ручку от вступительных экзаменов до вручения диплома. И часто получается, что краснодипломник не может найти работу. А парадокс троечника, который прекрасно устраивается в жизни, я теперь понимаю. Троечник вынужден постоянно лавировать, уворачиваться, обивать пороги, уговаривать, ловчить. Мы не учим студента приспосабливаться к тем условиям, которые существуют в жизни.
— Вам больше нравятся люди исполнительные или инициативные?
— Инициативные исполнители.
— Вы себя к таковым причисляете?
— Скорее всего, да. Мне присуща мобильность в действиях, в поступках. Я быстро реагирую, быстро принимаю решения.
— А ответственность на себя брать не боитесь?
— Я восемь лет заведую кафедрой, пятый год являюсь деканом самого многочисленного факультета университета. Так что брать ответственность на себя приходится каждый день. Но я за то, чтобы ответственность совпадала с делегированием тех полномочий, которые мне дают вышестоящие органы по решению тех или иных вопросов. Одним словом, стараюсь держать баланс. Но руководителем быть сложно потому, что многие моменты остаются непрописанными. Можно запросто выговор заработать. И вроде у меня какие-то нарекания есть. Хотя, честно говоря, выговор не очень-то меня пугает, если у меня для какого-то человека будет решена проблема.
— Вас легко переубедить?
— Нет, я упертый человек. На этой почве иногда и возникают требования в семье.
— А как вообще уживаются творческая личность Алексей Моисеенко и научный работник Валентина Жиделева?
— А я разве не творческий человек? Научная работа – это прежде всего творчество. А Алексей знает обо всем, что происходит у меня на работе, любит бывать на факультете. Когда дома обсуждаются вопросы об отчислении какого-то студента, он всегда говорит: «Как вы можете так запросто поломать человеку жизнь?! Вот в мои студенческие годы в Московской консерватории никого не отчисляли. Просто переводили в Саратовскую консерваторию». Эту байку я как-то рассказала своим студентам, и теперь они знают: если я обещаю перевести их в Саратовскую консерваторию, значит, я очень недовольна их учебой…
Но самое смешное, что в то время, как мы с вами беседуем, мой муж находится в Саратове. Там ему предложили очень выгодное сотрудничество. И вот как мне сейчас этот Саратов рассматривать: как хуже некуда или все-таки как новый этап в жизни певца Алексея Моисеенко?!
— Вы с мужем — оба одинаково известные люди в республике. Нет ли из-за этого в семье духа соперничества?
— Ни в коем случае. Мы, наоборот, помогаем друг другу. Без меня Алексей навряд ли стал бы настолько известным певцом, а я без поддержки мужа не защитила бы докторскую задолго до 45-летнего юбилея. Знаете, когда я защищалась в Москве, Алексей специально прилетал из Америки, чтобы просто ходить за дверью аудитории и мысленно быть со мной рядом.
— В таком случае, в кого из вас пошел ваш сын?
— Ну, во-первых, он еще маленький, учится в седьмом классе. Учится в экономическом классе, но только потому, что самая ближняя к нашему дому 16-я школа с таким уклоном. Занятия музыкой нашего Вадима закончились после того, как мы увидели, что он прячется от преподавателя под стол. Хотелось бы, конечно, чтобы он больше был похож на меня, т.к. пока я не могу похвастаться его блестящими успехами по математике. Отец полагает, что у ребенка есть вокальные данные. Но я думаю, Вадим потом решит все сам. Не надо пытаться реализовать себя в детях. Поэтому мы, как и всякие родители, считаем нашего сына самым лучшим.
— В честь кого было выбрано имя — Вадим?
— Абсолютно ни в честь кого. Мы вообще долго не могли выбрать имя, т.к. ждали девочку. Поэтому почти месяц называли сына «Минздрав» — он был выписан из роддома укутанным в пеленки с такой надписью. А потом вот нашли имя Вадим, что означает «заводила, энергичный». Надо сказать, он полностью оправдывает эти характеристики.
— По-вашему, в чем вам повезло в жизни более всего?
— В том, что я ощущаю себя на своем месте. Я нахожу удовлетворение, преподавая в СГУ, не ставя перед собой задач читать лекции, к примеру, в Кембридже. К сожалению, этого не хватает моему мужу. Человек, которого специалисты называют чуть ли не величайшим голосом мира, не может реализовать себя в полной мере здесь. Но я думаю, все еще впереди. Однажды Алексей сказал, что мы обязательно обвенчаемся, что у нас будет сын, что я стану доктором экономических наук и что он будет петь в «Метрополитен-опера». Кроме последнего, все сбылось.